Как же было легко ходить, скользить по этому городу. Все сплеталось во едино. И я все ни как не могу забыть эту жуткую тяжесть. Кажется, тяжелее ее и не найти. Но это небо-это потрясающее синее небо-этот душный пыльный воздух. Та все менялось-там все жило. Одинаковые лица вызывали отвращение и вновь, каждое утро приходилось скидывать с себя тяжелую хмарь и открывать глаза.
читать дальшеотчего-то всегда было тяжело. Почти всегда болела голова и можно сосчитать по пальцам те дни-когда было хорошо. Мысли возвращаются и холодные дни, когда выл натужно ветер, когда было так одиноко в огромном квартире, и были эти персиковые стены-огромная кровать, на которой не так давно обосновался Снежок. Теперь все вспоминается по другому. И если бы меня сейчас спросили остался бы? Я бы ответил нет. Скучаю, но не остался-и секунды. Хотелось гореть и я полыхал. Я вымученно шел, туда куда положено, просыпался и делал все, что должен. Я всегда должен был что-то делать. Мне нужно было как-то жить и стараться быть кем-то.
Но это небо, это потрясающее небо. Оно всегда было ярко синим, даже в мороз, и осенью, когда в нос бил хрустальный запах первых заморозков и было чертовски холодно в моих легких куртках. Но я бежал и непременно согревался, перепрыгивал огромные лужи и шел. Не опаздывал, поднимался так как сидел в первых рядах. Теперь я что-то знаю. Теперь я что-то делаю. Теперь я кто-то. Теперь я мало завишу от чужого мнения. Мои крылья уже не смяты жестокостью предвзятых языков. Но я все так же мал, все так же тщедушен в этом мире.
Сегодня я видел, как прошла девушка, она была так на тебя похожа, даже смеялась так же. Я надеюсь ты будешь счастлива. Я в этом уверен. Я не умею дарить любовь-я не умею любить. Любить и отдавать себя могут не многие-я дарю тебе счастье. Ты будешь счастлива!
Пусть та встреча, пусть то лето и та поездка-станут не гадким воспоминанием.